С начала июня - неделя,
тюльпаны уже отцвели,
о вечности лета гудели
траве золотые шмели.

А пышную зелень квартала
губили не тучи, а зной,
смотрел, как сирень отцветала
седой одуванчик со мной.

Я знал, что меня ты любила
и что не сойтись берегам,
цветущая ветка рябины
досталась февральским снегам.

Когда нас былое отпустит,
и память, и годы решат...
мы кто? - только коконы грусти,
а бабочкой станет душа.


Валерий Мазманян

Разбудят ветер две синицы -
закружит майских вишен цвет,
не седины душа боится,
а памяти ушедших лет.

Пух тополей - метелью белой,
пройдём и это, не впервой,
и ляжет то, что отболело,
на зорьке скошенной травой.

Дождь пошумел листвой и выпил
всю синеву одним глотком,
к чему стенания и всхлипы -
кто говорил, что жить легко.

Багряным пламенем тюльпаны
горят у окон поутру...
и живы мы, и не пропали,
и устояли на ветру.


Валерий Мазманян

Зелёный кружевной платок
накинула ветла,
ты прочитаешь между строк,
что грусть моя светла.

И свет, и гибель мотыльков -
ночные фонари,
у одного - всё так легко,
другой - всю жизнь горит.

Стучал не раз осенний дождь -
уже не жди весны,
пока душа болит, поймёшь:
кто любит - дарит сны.

Всю ночь летел черёмух цвет -
и голова бела...
не бремя - память прошлых лет,
и грусть моя светла.


Валерий Мазманян

Намокло на берёзе платье -
с рассвета дождь как из ведра -
и россыпи родимых пятен
видны на белизне бедра.

Тепло никак не устоится,
и в общем, некуда идти,
душа - взъерошенная птица -
сидит у грусти взаперти.

Фонарь сутулится и зябнет,
и не пойму, в чём здесь обман -
в саду цветенье майских яблонь
или клочками лёг туман.

Когда душа готова в слёзы,
звонок - приеду, не ложись...
моменты лирики и прозы,
в конце концов, вся наша жизнь.


Валерий Мазманян

На завтра дожди обещали,
прохладным был сумрачный вечер,
берёзы в зелёные шали
озябшие кутали плечи.

Таился в кустарнике ветер,
и тени вписали в скрижали
всю правду о будущем лете,
и свечи каштаны держали.

С погасшей давно сигаретой
я лекцию слушал о нравах,
и брошенной медной монетой
блестел одуванчик на травах.

А ты говорила про чувства,
нельзя жить простыми вещами...
и было немножечко грустно -
на завтра дожди обещали.


Валерий Мазманян

Весна - воркует голубь сизый,
дожди у окон отплясали,
синицы надевают ризы,
поют погожим дня осанну.

И клён - разбуженный грачами -
с ручьём разучивает гаммы,
где старый ворон изучает
листвы подмоченный пергамент.

Белея долговязым телом,
берёза в луже моет косы...
и не грусти, что между делом,
к тебе крадётся жизни осень.


Валерий Мазманян

Весной февральский воздух пахнет,
повсюду небо без границ,
проснулся рано кустик чахлый
и учит теньканье синиц.

Звенит капель, что южный ветер -
сегодня долгожданный гость
и этот мир увидеть в цвете
седым сугробам довелось.

Ты говоришь мне - раньше срока
тепло и будут холода,
а я - что твой красивый локон
запомнит талая вода.

Мои слова тебя смешат,
хохочешь - будь немного проще...
и ждёт хорошего душа,
как ждут грачей пустые рощи.


Валерий Мазманян

Повернулась печальным лицом -
не клянись, что запомнишь навек,
на плечах твоих белым песцом
серебрился декабрьский снег.

Говорили потом о пустом -
у судьбы безграничная власть,
над последним осенним листом
почерневшая ветка тряслась.

У метели - дожить до весны -
замерзающий кустик просил...
и тебя в беспокойные сны
увозило ночное такси.


Валерий Мазманян

Зазвенит берёза медью -
возвращаются грачи,
и замёрзший кустик бредит -
воскресят листву ручьи.

И становится обрядом:
за погожим днём - ветра,
напоследок снегопадом
покуражится февраль.

Голубям накрошим хлеба,
не сбылось всё - не беда,
зацветёт на синем небе -
мать-и-мачехой - звезда.

Облака отбелят в луже
спозаранку воробьи...
промолчим, что выжить в стужу
невозможно без любви.


Валерий Мазманян

Не смогла замести наши грёзы
той весной тополиная замять,
и на тоненьких ветках берёзы
узелки завязали на память.

Затихает январская вьюга,
на снегу - голубые прожилки,
и в пространстве фонарного круга
мотыльками вдруг стали снежинки.

И словами родившейся песни
твою душу я в сумраке трону...
а на голову тополя месяц
возложил золотую корону.



Валерий Мазманян